«Биш партизан». Шло лето 1918 года. Продолжалась революция и гражданская война. В результате кровопролитных схваток между Красной и Белой армиями д.Стародюмеево, равно как и другие населенные пункты, переходила то к частям Красной, то к частям Белой армии. Повсеместно создавались красные и белые отряды из числа местных жителей, годных к несению военной службы. Еще весной 1918 г. в г.Белебее формировались из числа добровольцев части Красной Армии. В один из отрядов этих воинских подразделений записались ранее работавшие на уральских заводах дюмеевцы Шайсултан Габдрафиков, Загит Валиуллин и парень Зильдяровской волости Ярмухамет Нурыев. Парни прошли суровую заводскую школу, всегда были в гуще событий и душой приняли сторону революции и советской власти. В мае и июне некоторые отряды Красной Армии были направлены в деревни Тукмаклы и Каратяка Торопинской волости на заготовку хлеба. После взятия города Уфы белочехами части Красной Армии отступили в село Дюртюли. В городе Белебей власть находилась в руках Советов. В это время был получен приказ отряду, дислоцированному в селе Топорнино, прибыть в село Дюртюли. Шайсултан Габдрафиков и Ярмухамет Нурыев получили разрешение командования попутно посетить родителей и забрать с собой родственника Шайсултана – Сабиряна Нафикова для зачисления его в часть. Приехав в д.Стародюмеево, парни гостили у родственников Шайсултана. На другой день в деревню вернулся и Загит Валиуллин. В этот день красноармейцы собрались у матери Загита Шамсии Гимадитдиновой (Валиуллиной). Из-за отсутствия мужчин в доме конская упряжь пришла в негодность, износились узды. Парни решили сделать (сшить) из солдатских поясных и брючных ремней новые узды. Вечером занимались этим делом. Проходившие мимо избы любители выпить Арслангали Арслангареев и Исламгали Ахунзянов через окно увидели приезжих. Они сообщили об увиденном купцу Хасаняну Ахметянову: «Эти зимогоры шьют узды, хотят угнать твоего скакуна Багая». Несмотря на то, что уже наступил вечер, Хасанян быстро собрал своих приближенных. И сообщил им о появлении в деревне конокрадов - партизан, которых необходимо наказать. Приближенные горячо поддержали своего хозяина и тут же приступили к делу. Группа, получив соответствующий инструктаж Хасаняна, окружила избу Шамсии. Разъяренные подпевалы купца – богача вытащили гостей во двор и стали их бить и ругать непотребными словами, обзывая конокрадами, партизанами. К избиваемым присоединили ни в чем не виновного, отдыхавшего после работы в поле Сабиряна Нафикова только за то, что он носил длинные волосы, что противоречило тогдашним канонам магометанства кадимистического направления. Избитых, окровавленных, обессиленных передали в руки старосты деревни Фатиху Газизову. По его указанию «партизан» закрыли на ночь в избу пожарных, выставили охрану. Вечером у Хасаняна Ахметянова, главного организатора избиения невинных, собралась деревенская знать. Обсудили: как быть с «партизанами». Присутствовавший духовный авторитет деревни Ибрагим хазрет (Идрисов) благословил самосуд – избиение неверных и захоронение их живыми. На другой день рано утром Султангарею Шайсултанову дали задание – верхом на вороном коне оповестить население деревни о поимке «конокрадов – партизан» и собрать народ на мирской сход около избы пожарных на центральной части деревни на стыке улиц Олы урам, Карабайочы и Борылмаочы. Народ собрался дружно и быстро. Мирским сходом руководил староста Ф.Газизов. Он и его сторонники требовали, строго наказать «партизан – конокрадов». Кто-то из толпы высказался о том, что «нельзя нам заниматься самосудом, обвиняемых необходимо отправить в волость, пусть там решат, как с ними быть». На это организаторы расправы ответили: «Нет, мы их в волость не отправим, там Советы их отпустят, мы сами будем их судить» один из числа «законников» требовал привести на сход мать З.Валиуллина и спросить у нее: правда ли что «красноармейцы приехали для того, чтобы угнать из деревни лошадей». С предложением организаторы схода согласились и отправили за этой женщиной несколько своих людей. В это время на сходе находились и «виновники», избитые, еле стоящие на ногах. По всей вероятности, проведение схода хорошо было запланировано и организовано. Сторонники старого режима строго охраняли сход, никого не выпускали и требовали от каждого участника по одному разу ударить «конокрадов-партизан». Били несчастных все. На сходе приняли решение: «Воров – партизан похоронить живьем». При этом никого не отпускали из сборища, наоборот, толпу прижимали со всех сторон. Жертв продолжали мучить, связали веревками и потащили в сторону деревенского кладбища. Очевидцы еще помнят о том, что у Ш.Гимадитдиновой, 46-летней женщины, в результате истязания и волочения по улице оторвалась одна грудь. Она умоляла о пощаде, говорила, что «она ни в чем не виновата, что перед богом совершается грех». Ответом были пинок сапогом Шагалия Ахунова, зажиточного крестьянина, в лицо Шамсии и грубый окрик. Дойдя до кладбища, похоронная профессия остановилась. Кто-то из служителей культа сказал: «На мусульманском кладбище безбожников хоронить не разрешается, найдите другое место. «Партизан-конокрадов» поволокли дальше в сторону леса. Дошли до оврага «Озынкул» (ныне овраг «Шамсия»), куда обычно бросали павший скот. В середине оврага выкопали большую яму с метр глубиной. Измученных, истерзанных людей положили в яму рядом друг с другом. В последний момент Шамсия сняла с себя украшения и попросила: «Пожалуйста, старики, передайте мои украшения дочери на память». Ее просьбу уважили. Лежащих в могиле, еще живых, стали закапывать. Все это время, пока забрасывали их землей, могилу трясло. Говорили, что после завершения захоронения могила продолжала «дышать. 14-летняя дочь Ш.Гимадитдиновой Фатима в течение 15 суток без пищи и воды плакала у могилы заживо похороненных матери и брата, пока не умерла, став еще одной безвинной жертвой. В конце 20-х годов в деревне была организована партийная ячейка. В 1928 г., в день 1 мая, по постановлению партийной ячейки коммунисты и кандидаты в члены партии произвели перезахоронение останков «партизан» на центральной площади деревни. Там позднее был поставлен обелиск, на нем написанна крупными буквами надпись: «Никто у нас в Отчизне не забыт. Ничто у нас в Отчизне не забыто. Здесь покоятся зверски замученные кулаками в 1918 году красноармейцы Габдрафиков Шайсултан, Валиуллин Загит, Нуриев Ярмухамет их родные: Валиуллина Шамсия, Нафиков Сабир. Вечная слава павшим за установление Советской власти». Память о безвинно замученных увековечена в названии колхоза – «Биш партизан» («Пять партизан»). Трагедия красноармейцев нашла отражение в художественных произведениях башкирских писателей: в романе «Бахтизин» В.Исхакова, переведенном на русский язык, и в документальной повести «Биш партизан» С.Поварисова, написанная на баш. языке. В последней книге дается байет неизвестного автора, посвященный пятерым партизанам.